Глава 10. Голосование

В день голосования основные сообщения о нарушениях касались отступления участковыми и территориальными комиссиями от процедур, предусмотренных законом, нарушения прав общественных контролеров и мобилизации административно зависимых групп избирателей. Массовых фальсификаций в ходе голосования и при подсчете голосов не отмечено, что не исключает возможности точечных манипуляций в отдельных округах. Отдельные сообщения о признаках каруселей в некоторых округах не нашли доказательных подтверждений. 

Много сообщений от независимых общественных контролеров и избирателей касались некачественно составленных списков избирателей. Это не новая проблема Москвы, которая не решается как минимум с начала массового независимого наблюдения в 2011 году. Общественная опасность такого явления в том, что она облегчает осуществление технологий круизного голосования и вбросов бюллетеней.

Мэрия еще в начале дня имела благодаря опросам информацию о неблагополучном для многих ее кандидатов ходе голосования. Однако препятствием для запуска фальсификаций стало достаточно плотное наблюдение на избирательных участках и присутствие в составах большинства УИК независимых членов комиссий с правом решающего голоса (ПРГ). По разным оценкам, в день голосования на избирательных участках было от 3 до 5 тысяч независимых общественных контролеров (в разных статусах и распределенных по округам неравномерно) и около 3 тысяч независимых членов УИК с ПРГ (эти оценки занижены, так как не учитывают представителей независимых кандидатов и независимых членов комиссий, не скоординированных с московской системой независимого наблюдения).

Силового и административного противодействия наблюдению в Москве отмечено не было. Имели место единичные случаи конфликтов на избирательных участках, превышения полномочий или некорректного поведения полиции, актов психологического давления на общественных контролеров. Однако систематического организованного характера они не носили. Отдельно можно отметить повреждение автомобильных шин члену ТИК района Нагорный с ПРГ Дмитрию Кузнецову[1].

В ходе подведения итогов голосования в части территориальных комиссий наблюдались длительные задержки ввода итоговых протоколов в ГАС «Выборы». Официально задержки объяснялись отсутствием подтверждения введенных данных или «зависанием» ГАС «Выборы». На искусственность таких задержек указывает то, что они появлялись после ввода результатов с первых УИК района и прекращались после накопления результатов подсчета с большей части УИК, а также отсутствие аналогичных проблем в ТИК других избирательных округов Москвы. Большинство жалоб на задержки поступили из округов, где побеждали или были близки к победе оппозиционные кандидаты. Поэтому остается подозрение, что задержки ввода данных в ГАС «Выборы» происходят от стремления администрации сохранить свободу маневра для принятия какого-то политического и технологического решения в проблемном округе.

Основные мобилизационные технологии в день голосования заключались в мобилизации для участия в голосовании социально зависимого электората. Традиционным в этом отношении является «мягкое» принуждение к участию в голосовании пожилых людей, пользующихся услугами центров социального обслуживания. Многих из них записывают на голосование вне помещения для голосования, подавая от их имени обращения без их согласия. В частности, почти во всех округах отмечались факты, когда подпись под заявлением на надомное голосование ставилась не самим избирателем.

Вот характерный рассказ члена ОИК № 15 с правом совещательного голоса Андрея Заякина: «Объезжая участковые избиркомы в течение дня голосования, я практически в каждом из них находил составленный соцработниками внушительный список “надомников”, в котором мелькали нетипичные записи – личные просьбы от избирателей принести урну на дом. Таких личных просьб было одна–две на несколько десятков фамилий… Думаю, не будет ошибкой считать, что как минимум три четверти голосов “надомников” на нынешних выборах – это голосование больных и пожилых людей, которые не проявляли особой инициативы и очень зависят от социальных работников, то есть от мэрии»[2].

Сравнение числа и доли избирателей, голосовавших на этих выборах вне помещения для голосования, с другими выборами в Москве 1995–2018 годов (таблица 10.1) ярко демонстрирует результат административного усердия. По числу проголосовавших и их доле от списочного числа избирателей эта кампания немного отстает от некоторых кампаний с более высокой явкой (но не от всех)[3]. Однако наиболее показательна доля голосовавших от числа избирателей, принявших участие в выборах, поскольку общее снижение явки при свободном голосовании должно приводить и к снижению числа голосующих «на дому». И мы видим, что выборы 2019 года поставили рекорд по доле «надомников» среди голосующих, что свидетельствует о существенной административной мобилизации.

Таблица 10.1. Голосование вне помещения для голосования в Москве на разных выборах

При этом уровень надомного голосования сильно варьировался от округа к округу и от района к району. По одномандатным округам различия в доле от списочного состава от 0,8% в округе № 33 до 2,8% в округе № 1, в доле от проголосовавших – от 3,5% в округе № 38 до 11,7% в округе № 1.

Любопытно также сравнить данные по административным округам, чтобы понять роль префектур в обеспечении надомного голосования. Здесь сильно выделились префектуры за МКАДом. С одной стороны, самые низкие показатели у ТиНАО (0,5% и 2,4%), с другой стороны, самые высокие – у Зеленограда (2,8% и 11,7%). У округов в пределах МКАД различия не столь сильные: ЮЗАО (1,3% и 6,2%), ЗАО (1,3% и 6,3%), ВАО (1,5% и 6,7%), СЗАО (1,5% и 7,1%), ЮАО (1,5% и 7,2%), СВАО (1,8% и 8,2%), ЦАО (2,0% и 8,2%), ЮВАО (1,9% и 8,9%), САО (2,1% и 9,3%).

Гораздо сильнее вариации по районам, в том числе в пределах одной префектуры. Так, в том же Зеленограде в районе Крюково доли 1,9% и 8,0%, а в районе Старое Крюково – 4,1% и 17,4%. В ЮАО различия от 0,8% и 4,0% в Чертаново Северное до 2,6% и 11,9% в Нагатино-Садовниках[4]; в ЦАО от 1,3% и 4,9% в Хамовниках до 2,9% и 12,5% в Красносельском районе. Если не считать районы за МКАД, то минимум 0,8% и 4,0% в районе Чертаново Северное, а максимум 3,6% и 16,1% в Нижегородском районе. Таким образом, можно сделать вывод, что обеспечение надомного голосования зависело главным образом от рвения районных управ и их отделов соцобеспечения.

В отношении принуждения к голосованию работников зависимых от администрации организаций и контроля за их волеизъявлением мы имеем очень яркий кейс. На YouTube-канале управы района Кузьминки была опубликована видеозапись заседания Совета депутатов местного муниципального округа. На ней глава муниципального округа Кузьминки Алан Калабеков откровенно говорил о том, что требовал от зависимых избирателей, в том числе работников ГБУ «Жилищник», фотографировать бюллетени. Однако, по его данным, часть из них после того, как сфотографировала галочку в нужном месте, ставила еще галочки, делая бюллетени недействительными. Ниже расшифровка его выступления:

«Вот это работа "Жилищника" дала возможность нам на этих выборах... Чуть не проиграли выборы. Более 1000 человек испортили бюллетени! Это те, которые раньше на наши просьбы откликались и приходили, голосовали за тех, кого предлагал город, предлагала управа, кого предлагали мы, тех людей, которые для района что-то будут делать, а не за этих казаков украинского типа, которые разрушают, а потом… Более 1000 человек! Это реакция на обращение в "Жилищник" в том числе. Нам 50 голосов несчастных не хватило! А там 1000 с лишним, и это не те, которые против нас голосовали. Те [сторонники оппозиционных кандидатов] приходили и – кому платили, кому не платили, кто идейный там был – они отмечали свои бюллетени, они их не рвали. А рвали наши, которые фотографировали, чтоб показать, что вот они проголосовали за нашего человека, и после этой фотографии ставили ещё три галочки, бюллетень становился испорчен. Вот в чем проблема! А нам ещё предстоят выборы в Государственную Думу. И как мы с вами будем работать?»[5].

Действительно, в районе Кузьминки кандидат КПРФ Е.Г. Гуличева опередила административного самовыдвиженца Е.Л. Николаеву на 55 голосов, но в целом по 23-му округу, куда входят Кузьминки, Николаева победила с заметным отрывом – около 1300 голосов. Недействительных бюллетеней в Кузьминках оказалось 1106. По доле недействительных (6,8%) округ № 23 занял второе место после округа № 45 (7,5%), где такой высокий уровень связан в основном с отсутствием в бюллетене И.В. Яшина и кандидата от КПРФ. При этом доля недействительных бюллетеней в Кузьминках составила 7,14%, но та часть района Люблино, которая входила в округ № 23, недалеко отстала (7,07%; в другой части Люблино, которая входила в округ № 22, недействительных 4,6%).

Сомнения вызвали результаты выборов в трех округах – № 30, 32 и 36. При этом в округе № 30 они связаны с дистанционным электронным голосованием (см. главу 11).

В округе № 32 (районы ЮАО Даниловский, Донской, Нагатино-Садовники, часть района Нагатинский Затон) решающий вклад в победу административного самовыдвиженца О.Н. Мельниковой внесли два избирательных участках района Даниловский (№ 1752 и 1753), где голосовали военнослужащие. Разрыв между Мельниковой и кандидатом КПРФ К.С. Лихачевым составил 440 голосов (у Мельниковой 36,5%, у Лихачева 34,1%), но на участке № 1752 Мельникова получила 54,7% и опередила Лихачева на 532 голоса, а на участке № 1753 получила 66,5% и опередила коммуниста на 759 голосов. Таким образом, без этих двух участков Лихачев опережал Мельникову на 851 голос.  

По сообщениям наблюдателей и членов комиссий, голосование на этих двух участках проходило с нарушениями, типичными для голосования военнослужащих. Ограничивался контроль книг избирателей, относящихся к военным частям, фактически была запрещена видеосъемка. В результате остались сомнения, все ли голосовавшие граждане обладали активным избирательным правом.

В округе № 36 (районы ЮЗАО Котловка, Обручевский, Черемушки) разрыв между административным самовыдвиженцем О.В. Шараповой и кандидатом КПРФ С.Б. Курганским составил всего 26 голосов (0,08% от числа проголосовавших). При этом Курганский лидировал в Обручевском (36,5% против 32,4%) и Черемушках (36,5% против 35,8%), но уступил лидерство в Котловке (31,3% против 37,8%). Отметим, что про Обручевский район была публикация штаба Навального, где показывались традиционные административные технологии в отношении социально зависимых категорий избирателей[6].

Иски К.С. Лихачева и С.Б. Курганского об отмене итогов голосования на ряде избирательных участков оставлены без удовлетворения.